— Мальчики, может, вам кипяточку долить? — официантка старалась скрыть свое пренебрежение за вымученной улыбкой. Терпеть не могу, когда меня так называют. Я знал ее еще с университета. Она была младше меня года на три. Хотя выглядела старше где-то на пять. Впрочем, кипятком сейчас распоряжалась она, поэтому мы просто кивнули. Еще одна чашка чая могла отсрочить выход в холод февральского вечера еще где-то на полчаса, а если наливать частями…
В кафе было пусто, темно и тихо. Илья разливал по чашкам почти прозрачную жидкость. Мне захотелось немного поэстетствовать — денег-то все равно не было.
— Это не чай. Я даже не уверен, что это можно было назвать чаем, когда его заварили первый раз.
Илье было все равно. Он смотрел куда-то вдаль. По его остекленевшему взгляду я понял, что он принял какое-то решение.
— Позвоним Боре, — сказал он. С Борей я еще знаком не был, но по рассказам знал, что любая, даже случайная встреча с ним рано или поздно грозит перейти в дикую гулянку.
— Пойду я, наверное, домой, — соврал я.
— Вот давай только не начинай! То ты там будешь делать? Писать стихи? Смотреть на звезды? — он был прав. Уйти сейчас значило окончательно капитулировать перед еще одним унылым вечером.
У Бори должны быть деньги, — заговорщически подмигнул мой друг.
Боря подошел минут через двадцать. Он как раз был где-то неподалеку, так что нам, можно сказать, повезло. Румяный, уверенный в себе, с постоянной улыбкой на лице. Короче, он мне не понравился.
— Ну что, господа офицеры? Чего носы повесили? — он говорил специально громче, наслаждаясь своим остроумием и заодно глядя, какое впечатление это произведет на официантку. Илья как-то сказал про него: «Продавщицы, горничные и официантки — постоянные подружки Бори». Вспомнив это, я невольно улыбнулся, а Боря расценил это, видимо, как одобрение, принялся балагурить дальше.
— Черный кофе, пожалуйста! Чернее, чем южные ночи!
Илья тоже заказал кофе. Я уже давно заметил, что со мной он пьет исключительно чай, но стоит кому-нибудь к нам присоединиться, как он тут же переходит на кофе. Видимо, для солидности. Я ничего не стал заказывать и угрюмо крутил в руках солонку.
Впрочем, сидели мы так недолго. По обрывкам фраз, многозначительным взглядам и суете я понял, что ребята что-то задумали. Боря ляпнул что-то про кингстоны и направился к туалету. На официантку в этот раз должного впечатления он не произвел. И это даже не смотря на щедрые чаевые. Пока, уже одетые, мы ждали весельчака и балагура у двери, Илья обратился ко мне. Он был необычно деловит и краток.
— Сейчас едем в сауну. Ты с нами или как?
— Я, наверное, все же немного пройдусь и домой. Не тянет что-то на такие приключения — я понимал, что моя слабая попытка обречена на провал.
— Как хочешь. Но я поеду, — Илья, на удивление, даже не пытался меня переубедить. Это задевало. Дома меня ждал протекающий кран, назойливый кот и одиночество. К тому же, видимо, есть во мне дух исследователя.
— Ладно, я с вами.
— Вот это другой разговор! Оторвешься в нормальной компании.
На углу скучал таксист.
— Куда едем? — спросил он, когда мы все расселись.
— Отец, вези к девушкам, — Илья сидел впереди, принимал решения и вообще выглядел хозяином положения. Хотя деньги по-прежнему были у Бори.
Ехали недолго. Остановились у какой-то халупы с гирляндой на окне и пошлой вывеской: то ли «Трактир» с твердым знаком на конце, то ли «Карета» с ять вместо е. Дореволюционная орфография, по задумке хозяина, видимо, указывала на царский размах предстоящего кутежа.
Илья и Боря сказали нам ждать и скрылись за серой железной дверью. Шофер достал пакет с семечками и предложил мне. А я подумал, что еще не поздно пойти домой. Огляделся. По этому райончику я бы и днем не пошел без необходимости. Через дорогу в подворотне мелькали неясные тени. Я решил остаться. Время тянулось медленно. Я уже даже немного задремал, когда вернулись мои спутники.
— У них тут все занято. Но вот адрес, — Илья сунул карточку водителю. — Поехали туда, девочки приедут на другой машине.
Теперь отступать было поздно. По окончании инструктажа все заняли свои места, зарычал мотор.
Место, куда мы приехали, оказалось еще более странным, чем предыдущее. Хотя дверь тоже была железной и серой. Над ней висел фонарь, освещавший лаконичную вывеску: «Сауна». По узкому коридору мы попали на рецепцию. Пока Боря улаживал вопросы с девушкой за стойкой, я огляделся. Кроме самой стойки в помещении еще был фикус в углу и охранник в мятом костюме на красном потрескавшемся диване. Охранник всем своим видом показывал, что он в любую секунду готов кинуться исполнять свои прямые обязанности — бить кому-нибудь морду. Причем, даже не просто готов, а тайно на это надеется. Он бесцеремонно оглядывал нас. Бетонные челюсти безжалостно перемалывали жвачку. На низком столике перед ним лежали старые газеты и журналы. Я взял машинально один из них, сборник анекдотов и кроссвордов «Подсолнух». Летом мы с одним товарищем ехали в поезде и на длинной остановке я по какой-то причине купил такой же. Точнее, причин было две и они ехали в нашем купе на верхних местах: Таня и Оля, две вожатые, возвращающиеся с юга домой. Чтобы произвести на них впечатление, мы разгадывали кроссворды на скорость.
— Не возражаете? — спросил я у громилы. Его челюсти задвигались еще быстрее. Он что-то промычал и отвернулся.
Боря продолжал что-то обсуждать с администратором. Пауза затягивалась. Охранник все чаще недобро поглядывал на нас. Чтобы хоть как-то заполнить пустоту, я снова обратился к нему.
— А сауна здесь сухая или влажная?
Илья, стоявший рядом, оттеснил меня на пару метров, прошипев в самое ухо: «Ты что несешь, придурок?» Наконец нас проводили в номера.
В моем понимании сауна должна была выглядеть немного по-другому. Это было помещение из двух комнат, душа и туалета. Первая комната была чем-то вроде гостиной со столом, стульями, креслом и диваном в дальнем конце. На шкафу стоял радиоприемник. Все было залито резким холодным белым светом. В полумраке соседней комнаты я разглядел кровати, тумбочки и стулья — всего по два. Парилку, кстати, я так и не нашел.
Тут до меня дошло, что я до сих пор держу в руках журнал с кроссвордами.
— Очень уютно, — сказал я, бросая его на стол. А натяжные потолки здесь — вообще находка. Я вижу тебя в отражении!
— Ты так и будешь в куртке сидеть? — буркнул в ответ Илья. Он зло смотрел не на мое отражение на потолке, а прямо на меня.
За дверью раздался шум и в комнату вошли. Всего их было трое, но в центре внимания оказалась блондинка с обесцвеченными волосами.
— Ну что, мальчики, не успели соскучиться? — опять это «мальчики».
Девушки вели себя очень по-хозяйски. Быстро сняв верхнюю одежду, блондинка с подругой и моими спутниками исчезли в соседней комнате. Закрывая дверь, Боря шепнул мне: «Если будет что-то непонятно, зови». Через закрытую дверь я услышал, что он что-то сказал и там все засмеялись.
Мы остались в комнате вдвоем. Я сел и украдкой взглянул на девушку, расположившуюся на диване. Из них троих она была самой тихой, даже незаметной. Я встал, прошел по комнате, вернулся и снова сел за стол. Она равнодушно наблюдала за моими эволюциями. Пауза становилась неприличной. Разумеется, я принял решение уже давно. Даже не когда мы ехали сюда, или когда я ждал в такси. Наверное, я все решил только когда мы втроем выходили из кафе. Последняя шутка Бори лишь развеяла остававшиеся сомнения. Взгляд зацепился за «Подсолнух» на столе. Нужно было хотя бы занять свои руки. Я раскрыл журнал на первом попавшемся кроссворде, вытащил из кармана ручку и стал заполнять пустые квадраты буквами. Послышался стук каблуков. Она подошла, села на стол, почти касаясь бедром моей руки, и склонилась над страницами. Ее волосы касались моего лица. У меня застучало в ушах.
— Вот здесь вот «Сулавеси». Вот тут, восемь по горизонтали, — впервые за вечер она заговорила. Голос был мягкий и приятный: мне сразу представилось облако розовой сахарной ваты. Наманикюренный пальчик указывал на нужное место. — Вот тут, «у» уже есть, значит, правильно.
Вспомнился тот случай со спортивным разгадыванием кроссвордов в поезде. Только теперь, похоже, впечатляли меня.
— Подходит, — я вписал слово. — Любите географию?
— Не особо. Просто вчера в передаче слышала. Мечтаю попасть куда-нибудь в Юго-Восточную Азию. Борнео, например. Хотя, и Филиппины бы тоже подошли, — ответила она, спрыгивая со стола. — Можно, я включу музыку? — она не оставила первую попавшуюся станцию, а специально поискала волну с джазом. Потом вернулась на свое место, еще сильнее склонившись над заданиями.
— Я не мешаю? Просто вижу без очков плохо, — сказала она, смутившись.
Где-то через десяток отгаданных слов, наконец, прозвучал вопрос, который я уже давно ждал.
— Нет, ну я должна спросить. Что все-таки здесь происходит?
Я решил быть с ней честным. Все же три из десяти разгаданных слов были полностью ее заслугой.
— Это все шутка, которая, похоже, немного затянулась. Извините, что вас втянули в это.
Она пристально посмотрела на меня сверху вниз.
— Ваши друзья предупредили, что вы своеобразный человек.
— Это правда.
— Еще они сказали, что у вас сегодня день рождения.
— Это неправда.
— Меня Венера зовут.
— Космический зонд Кассини, — ответил я с легким поклоном.
— Неправда. Ваши друзья называли вас Алексом, я слышала. Алекс — это Алексей?
— Вы меня слишком хорошо знаете. Только не друзья они мне. Точнее, один из них. Совсем не друг.
— Это тот, который в красном свитере и с крысиной рожей? Ой, извините!
Я кивнул, отметив установившееся между нами взаимопонимание в еще одном вопросе.
Дверь в соседнюю комнату приоткрылась, показалась почти одетая девушка, но не блондинка. Она ошарашенно посмотрела на нас и скрылась в туалете, но тут же появилась снова. Не обращая на меня никакого внимания, она спросила:
— Сложный случай?
— Вроде того.
— Другие интересы?
— Не знаю, не спрашивала, — пожала плечами Венера.
Девица, видимо, решила во что бы то ни стало докопаться до истины и обратилась ко мне.
— Извините, вы гомосексуалист?
— Скорее нон-конформист.
— Это что-то с потенцией?
— Кажется, вас там уже заждались.
Венера отвернулась, пряча улыбку.
— Какая дура… — сказала она, когда дверь снова закрылась. — Не обижайтесь.
— Да чего уж там, — я махнул рукой. — Хотите чаю?
— Я знаю, как здесь убирают, так что не советую.
— Может, сходим куда-нибудь и там попьем? Ваши подруги, похоже, не дадут нам закончить кроссворд. Здесь есть что-нибудь поблизости? Про деньги не думайте. Деньги — ваши при любом исходе.
— Еще полтора часа я в вашем распоряжении. Только одна просьба. Перейдем все же на ты.
Мы оделись. За стеной фальшиво скрипели кровати.
— Не верю! — смеясь, театрально произнесла моя спутница.
— И еще кое-что, — добавила она, когда мы под неодобрительным взглядом охранника вышли на улицу. — Называй меня Алисой.
— Это окончательный вариант?
— Да.
Венера, неожиданно превратившаяся в Алису, уверенно вела меня за собой. Скоро я начал понимать, где мы.
Найти что-нибудь открытое в такой поздний час было непросто. Поэтому нас не спугнул мужчина, которого тошнило прямо перед входом в еще открытый бар. Как мне показалось, Алису вообще мало что могло по-настоящему удивить. Я помог ей с ее шубкой. Со стороны мы выглядели загулявшейся парочкой. Пока она внимательно изучала меню на странице с десертами, я пытался незаметно пересчитать оставшиеся деньги в кармане. Пока я выглядел в ее глазах только безобидным чудаком. Но просить у нее денег в долг — это было бы слишком даже для этого безумного вечера. Алиса ограничилась маленьким пирожным и кофе. Я взял только кофе.
А потом она заговорила. Я уже давно заметил, что располагаю к беседам людей, которым нужно выговориться. Правда, чаще всего это бродяги, алкоголики — в общем, те, кого принято называть асоциальными элементами. Странные личности в автобусах — мои частые собеседники. Таксисты, верящие во всевозможные теории заговора. Алиса, конечно, выделялась в этом ряду. Она рассказывала с расстановкой, без эмоций, скорее даже для себя. Обыденным тоном она рассказывала страшные вещи. Как исчезла мать, когда ей не было и года. Как отец беспробудно пил и бил ее, когда она вместо бутылки покупала домой еду. Как воспитывалась бабушкой в деревне. Как любовь юности сломал палец, когда заподозрил ее в неверности. Как забеременела от него же, бежала с маленьким ребенком в город к тетке. Как поступила в университет на заочное, работая продавщицей на рынке. Как там же, на рынке, коллеги рассказали об иных способах заработка.
Она порылась в сумочке и протянула мне фотографию. Голубоглазый мальчуган с широкой улыбкой смотрел на меня со снимка. Он стоял около каких-то кустов, видимо, в парке, и держал в руках большого плюшевого зайца.
— Расскажи о себе, — попросила Алиса, когда я вернул ей карточку. Я начал что-то говорить, но, взглянув на часы, осекся.
— Боюсь, что мое время вышло.
— Это неважно. Расскажи.
Я рассказывал, а она слушала, пока сонный официант не сообщил, что они закрываются. Денег, кстати, у меня хватало, но Алиса настояла на том, чтобы оплатить свою часть.
Мы наконец вышли на улицу. Безумный вечер давно сменила тихая ночь. Южный ветер гонял по улицам остатки зимы.
— Сначала ты мне показался чудным. Ты и есть чудной и забавный, но очень добрый.
— А если чудной, забавный и добрый попросит номер твоего телефона, то что ты ответишь?
Девушка серьезно взглянула на меня.
— А нужно ли тебе это? Подумай сам. Пройдет романтика ночи, а утром ты будешь жалеть. А глядя на тебя, я уверена, что у тебя хватит ума позвонить, просто потому что ты порядочный и обещал.
— Ну мне же лучше знать, что мне нужно, — я вытащил из кармана блокнот у ручку. — Тогда сделаем так. Раз ты не хочешь мне давать свой, то вот мой номер. Позвони. Я правда буду очень ждать.
Я понимал, что вообще-то она права. Уже сейчас, выводя последнюю цифру своего номера, я понимал, что это всего лишь порыв. Уже сейчас я надеялся, что она никогда не перезвонит.
Алиса спрятала клочок бумаги в своей сумочке.
— У тебя все обязательно получится. Просто это — не тот случай, который ты ждал, — она обняла меня и поцеловала в щеку. — Спасибо тебе за вечер.
С зарплаты я вернул Боре всю сумму.
Она так и не позвонила.
