Малыш

Дорога шла вдоль депо. Там, за решетчатым забором, почти вплотную к нему, стоял старый паровоз. В свете фонаря, поблескивающего на его неведомых деталях, он казался огромным. Внутри паровоза что-то шипело, от него шел жар и пахло парафином. Дедушка, шедший рядом, однажды объяснил, что этот паровоз больше не водит вагоны. Он дает тепло и горячую воду общежитию железнодорожников. Ступив на островок света на темном холодном асфальте, малыш увидел за воротами небольшое двухэтажное здание. За светящимися мутными окнами, должно быть, сейчас собрались после долгого рабочего дня машинисты, искупались, а теперь, конечно, разговаривали о поездах, думал малыш. Столько людей, с которыми можно поговорить о том, что занимает его больше всего на свете. А еще там наверняка тепло — уж такими теплыми казались отсюда, с холодной, продуваемой всеми ветрами улицы, эти желтые окна. Малыш поежился и глубже втянул голову в плечи. И они шли дальше.

Вот тогда и началось чудо. Все вокруг резко затихло. Малыш, не зная, почему, посмотрел наверх. Небо было не привычно черным, а серо-рыжим, с сотнями медленно опускающихся светлых точек на его фоне. Вот первые мягко коснулись его носа, щек, оставляя на них маленькие холодные капли. Малыш до этого никогда не касался снега, а только видел его на картинках и слышал о нем в сказках, которые читали родители. Но он сразу все понял.

— Дедушка, снег! Это снег! — радостно закричал он.

Огромные хлопья падали и не таяли, а ложились, покрывая все вокруг чистым, будто только выстиранным, покрывалом. Когда дедушка и внук наконец дошли до своей улицы, их ботинки мягко хрустели по свежему белому ковру. Снега было уже так много и он все продолжал и продолжал сыпать, собираясь в складках шапки и пальтишка. Все вокруг сверкало тысячами искр в свете фонарей. Дедушка о чем-то рассказывал, показывая на электрические провода, покрытые белой шапкой. Но малыш не слушал. Он только сильнее сжимал свою маленькую ручонку, даже через перчатку чувствуя грубую дедушкину ладонь, и молча щурился, когда снежинки летели в лицо.

Уже у дома малыш, глядя серьезными глазками в глаза дедушки, спросил:
— А если много снега попадет паровозу в трубу, он сломается?

Тихо вошли в дом — бабушка уже спала. Вдвоем пили, согреваясь, сладкий чай. На подоконнике, прямо у стола, стоял огарок свечи. Ее зажигали, когда отключали электричество. Малыш любил это время, особенно зимними вечерами. Тайно он даже мечтал, чтобы электричества не было как можно дольше.

— Дедушка, а давай выключим свет и зажжем свечу? — предложил малыш. Он любил смотреть, как горит свеча. Дождавшись, когда она как следует разгорится, он ковырял ее обожженной спичкой так, чтобы парафин стекал, как слеза, по свечке. Потом он отрывал эти длинные тонкие подтеки и лепил из них простые фигурки.

Глядя как, несмотря на поздний вечер, посветлело снаружи, дедушка сказал:
— Полезу завтра на горище, спущу тебе санки. С ребятишками покатаешься. Лишь бы до утра не растаяло.
— Хорошо, — равнодушно отозвался малыш. Он думал, что ему, будущему машинисту, уже как-то не солидно заниматься такой ерундой. Но и дедушку обижать ему не хотелось.

Потом дедушка, по обыкновению уютно устроившись в теплом углу у батареи, читал свои газеты. А малыш у его ног катал взад-вперед игрушечный паровоз. Он был черный, металлический, блестящий, только маленький.

Минула полночь, а снег продолжал тихо падать. Давно уже стихли веселые крики катающихся по дороге. На заднем дворе было необычайно светло, хотя уличные фонари уже отключили. Перевернутые вверх дном ведра, разбросанные инструменты, старая скамейка, даже маленькие кустики под толстым белым слоем приобрели плавные черты и уже едва угадывались. То тут, то там неожиданно вздрагивали ветки деревьев, и толстый пласт снега, тихо шурша, устремлялся к земле.

Малыш уже давно спит. Ему снится далекая зимняя страна, ночь и паровоз со снопами искр из трубы, несущийся сквозь темноту, мимо огромных заснеженных деревьев, бегущих по обе стороны. Он тащит длинный состав, который обязательно прибудет на станцию точно по расписанию, ведь им управляет лучший в мире машинист. Малыш довольно улыбается во сне. Рядом с его кроваткой, блестя в свете ночника, стоит игрушечный паровозик.