Славков-у-Брна находится где-то в получасе езды от города Брно. Любопытный факт: значительная часть чешских топонимов содержит либо «у» (когда речь идет о городе, расположенном неподалеку от другого, более крупного и известного), либо «на» (как и в случае с русским эквивалентом, вблизи реки).
Такая европейская деревушка.
С не по-европейски уютным крошечным вокзалом с занавесками на окнах и объявлениями в деревянных рамках.
К сортировке мусора, однако, тут подходят не менее серьезно, чем в столице, Праге. А для старых электроприборов стоит вообще до этого нигде ранее не встречавшийся специальный красный бак.
Опора с изоляторами электрических проводов крепится прямо на фасаде дома, что раньше тоже нигде не встречалось.
На вывеске на полицейском участке можно прочитать слоган.
Столбы с дорожными знаками раскрашивают в красно-белый цвет.
Особое внимание водителей привлекают с помощью секции светофора над знаком (примерно как в Братиславе).
По-русски так уже нельзя, а по-чешски — вполне ок.
Славков-у-Брна так бы и остался никому не известным городком в предместьях Брна, не случись здесь в 1805 году решающее сражение наполеоновской армии против войск австрийского императора Франца Первого и русского императора Александра Первого. Славков тогда был частью Австрийской империи и назывался Аустерлиц. Это название нам более известно, благодаря в том числе и роману «Война и мир» Л. Н. Толстого.
Несмотря на то, что противник имел численное превосходство и по количеству солдат, и по орудиям, Наполеон одержал победу.
Строго говоря, основные события Аустерлицкого сражения разворачивались немного западнее, у местечка Праце. Там сейчас стоит монумент в память о сражении. А в замке Аустерлица чуть позже было заключено перемирие.
Здесь тоже музей и парк со статуями.
Пока я ходил по окрестностям, погода успела поменяться: от просто пасмурной до сильного снегопада и обратно.
Над ним не было ничего уже, кроме неба, — высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, — подумал князь Андрей, — не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, — совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!..»
Л. Н. Толстой. «Война и мир»